Если паук плетет свою сеть близко от огня, он или поймает в нее множество мошек — или же сеть сгорит и паук погибнет.
Возможно, Кассия из Теноса сплела свою сеть слишком близко к огню… Возможно, она обещала слишком много слишком большому числу людей…
И однажды утром молодая аристократка с удивлением обнаружила себя не в собственной опочивальне, но в тюремной камере. Угрюмый немногословный охранник по ту сторону решетки открыл ей лишь то, что находится Кассия в лабиринте под ареной Менгбиллы, и как раз сейчас некие чужеземные гладиаторы сражаются против Девяти Орд Куриоса Марвана аль’Ахмада. Охранник не верил в то, что выживут воители, ведь прежде никто не мог одержать победу над гигантской вошью.
Кассия спрашивала, почему оказалась в заточении, молила охранника привести к ней благородного Кириоса или младшую сестренку, Мирай, но страж лишь отвечал: «Ты мертва, Кассия из Теноса. А мертвые не говорят»… Единственными сокамерниками отчаявшейся аристократки оставались паукообразные огромные корапии, яд который медленно убивал человека, лишал того рассудка. Охранник полагал, что три месяца заточения, — это все, что уготовано несчастной; она или погибнет от яда, или сойдет с ума.
Терзаясь неведением, Кассия собралась с духом, устремилась во тьму, в недра лабиринта… Корапии окружали девушку, кусали ее, она, изо всех сил стараясь не поддаться панике убивала сих тварей подобранной по пути палкой. Лабиринт, казалось, простирался бесконечно, и Кассия была вынуждена признать, что не сможет отыскать иной выход из сих казематов. Единственной добычей ее стала потрепанная книга «Хороший правитель», обнаруженная в одной из подземных камер. Вернувшись в собственную, опальная аристократка принялась за чтение.
Потянулись недели… Дабы не поддаться отчаянию и подступающему безумию, вызываемому, вне всяких сомнений, укусами арахнидов, Кассия всецело посвятила себя чтению. Книга рассказывала о том, каким должен быть хороший правитель, и если не сможет он снискать любви подданных, то обязан держать их в постоянном страхе. Кроме того, непозволительно, чтобы решения твои подвергались сомнениям со стороны кого бы то ни было, и покончить с сомневающимися надлежит в первую очередь.
Страж счел необходимым поделиться крохами новостей из Менгбиллы. Вопреки всем чаяниям, гладиаторы выстояли в противостоянии Девяти Ордам и получили свободу. Марван же обрел еще большее могущество, заключив договор с Творцами — чародеями, создающими монстров для сражений на арене. И теперь у Марвана целая армия подобных созданий, а иные, алчущие власти, попросту страшатся бросить ему вызов.
…Бежали дни. Кассия позабыла о том, кем является, о свой жизни, о страхе. Мысли ее неотрывно возвращались к книге. Днями она изучала ее, познавая стратегии обретения власти, ночами же блуждала по подземному лабиринту, тщетно пытаясь отыскать выход. Однажды услышала она голоса, эхом разносящиеся по коридорам. Принадлежали они Марвану и одному из членов Совета Менгбиллы, Эфейстону. Последний спрашивал, зачем Марвану понадобился альянс с Творцами. Куриос объяснял с напускной беззаботностью, что маги всего лишь создают монстров на потеху посетителям арены, только и всего. С тревогой интересовался Эфейстон и Кассией: действительно ли необходимо было заключать столь любимую народом аристократку в недра лабиринта?.. «Она монстр», — прозвучал ответ Марвана… Советник вдруг захрипел, и Марван пояснил, что некто наверняка отравил его. Кассия, замерев во тьме подземелье, с ужасом слушала предсмертные хрипы усомнившегося в Куриосе… В ту ночь она не нашла выход из кажущегося бесконечным лабиринта… как и во все последующие ночи…
Минуло четыре долгих года… Паучий яд поглотил разум несчастной заключенной, пожрал все ее помыслы и желания, за исключением одного: Кассия жаждала править всем и всеми, восседая на Акульем Троне! Пусть даже всего лишь один-единственный день!.. Изуродовал яд и тело девушки; покрылось оно ужасающими наростами.
Однажды тюремный страж, ставший единственной ниточкой, связующей Кассию с внешним миром, сообщил ей, что Марван добился своего — с помощью монстров Творцов он захватил власть в державе, распустив правящий Совет. И ныне именует себя Великим Эмиром — или же Первым Куриосом. Охранник говорил и о том, что одного из новосотворенных монстров, могучего василиска, несколько дней назад поместили в сей лабиринт.
Кассия предположила, что наверняка василиску кто-то приносит еду — стало быть, именно там может находиться выход из казематов. Не слушая криков охранника, молящего ее отказаться от самоубийственной затеи, девушка устремилась во тьму, во что бы то ни стало желая отыскать монстра.
В одном из коридоров лабиринта Кассия повстречала заплутавшего вора, поведавшего, что спустился он сюда в поисках входа в Хранилище Тайн — сокровищницу Марвана, однако ныне и не чает уже покинуть подземелье живым.
Не обращая внимания на причитания неожиданного спутника, Кассия продолжала путь; не обернулась, даже когда того пожрали корапии, с которыми сама она успела сродниться за годы заключения. В одном из обширных подземных чертогов лицезрела изуродованная девушка каменные статуи, а поблизости — преотвратную тварь, помянутого тюремщиком василиска. Кассия сумела прокрасться мимо монстра и достичь выхода из лабиринта…
Единственное, что сохранила она — собственную жизнь… и, как считала сама, разум. Без промедления, Кассия начала воплощать в жизнь замысел, направленный на обретение власти. Перво-наперво она навестила некоторых из своих друзей, которые без заззрения совести отвернулись от нее, когда проиграла она в противостоянии Марвану в борьбе за власть в Менгбилле.
И когда с предателями оказалось покончено, Кассия, следуя почерпнутым из книги наставлениям, принялась за поиски паладинов, которые помогут ей свершить кажущееся невозможным. Девушка, чье изуродованное лицо скрывала ныне железная маска, знала, что таковыми станут твое, сумевшие в с вое время одержать верх над Девятью Ордами.
Минуло четыре месяца, но Кассия разыскала провожатого-варвара, который привел ее в сокрытый в джунглях лагерь лесного народа, верховодил которым ныне вождь Такате, именующий себя полубогом — «Такате Бессмертным». Посчитав, что после победы над Девятью Ордами не осталось для него значимых вызовов в сем мире, Такате устраивал собственные гладиаторские поединки, заставляя сражаться в них плененных варварами людей.
К предложение Кассии присоединиться к ней Такате отнесся донельзя скептически: что может предложить ему сия престранная женщина, лицо которой скрывает маска?.. Вождь приказал соплеменникам выпустить из клетей обезьян, дабы растерзали те дерзкую… Однако, вопреки чаяниям варваров, Кассия сумела прикончить животных, и Такате согласился выслушать ее. «Ты знаешь, кто я?» — спрашивал он, и Кассия утвердительно кивнула, молвив: «Такате. Гладиатор Эль’Халема. Победитель Девяти Орд и гигантской воши. Самый гибельный хищник эмирата. Ты называешь себя сыном богов, но на самом деле — всего лишь раб Сульмана Диамантоса и Марвана аль’Ахмада. А теперь ты — никто, правишь сими жалкими людишками».
Такате долго молчал, размышляя, после чего бросил: «Что тебе нужно?» «Я хочу, чтобы ты пролил кровь за меня», — без обиняков отвечала Кассия. — «Я освобожу твоих братьев от рабства. В моем королевстве никто боле не станет страдать от несправедливости». Такате заметил, что в этом мире для него не осталось боле достойных вызовов, и остается ему лишь ждать, пока сами боги не снизойдут и не сразятся с ним. «Тогда я обещаю тебе смерть, которую сей мир не забудет», — заверила варвара Кассия. — «Смерть, на которую обратят взоры боги. Каждый владыка в царствии мертвых возжелает сразиться с Такате!»
Именно подобных слов и ожидал Такате, посему без лишних раздумий примкнул к сей престранной незнакомке; собственные стремления и амбиции той мало тревожили варвара.
Надеясь, что убедить второго из бывших гладиаторов разделить ее начинание окажется легче, Кассия, сопровождаемая Такате, поспешила в Долину Кадрима, проживал в которой ныне разбогатевший гном — Наурим. Последний, которого годы праздности всецело отвратили от поиска приключений, подумал было, что ослышался, когда Кассия изложила ему цель своего визита. С нескрываемым сарказмом осведомился Наурим, каким непостижимым богам образом эти двое собираются заполучить трон Менгбиллы?.. И когда не услышал вразумительного ответа, указал Кассии и спутнику ее на дверь…
Чародея Зурбарана Кассия отыскала в небольшом городке, Межа Героев. Тот всем рассказывал, что принадлежит к знатному роду из Аль’Анфы, однако на самом деле был рабом семьи Флориос, а не членом ее. В час войны он бежал в Империю Хорасов, а оттуда — в эмират. Бывшая госпожа, Йосмина Флориос, выследила своего беглого раба и продала его за одну медную монету на рынке рабов.
И сейчас Зурбаран, утратив всю свою самоуверенность, слушал предложение выкупившей его Кассии и недоумевал. «И почему босая молодая женщина жаждет в одиночку захватить Империю?» — поинтересовался он, и Кассия пожала плечами: «Причины — всего лишь иллюзии. Мошкам нужны причины, чтобы летать?» Чародей лишь отмахнулся, поняв, что говорит с безумицей; однако если та сумеет вытащить его из этой пустыни, иное его не интересовало.
Ныне осталось убедить лишь Наурима… Кассия в сопровождении Зурбарана и Такате вновь вернулась в особняк зажиточного гнома. Последний заметно нервничал. Былым товарищам признался он, что несколько лет назад заключил соглашение с алхимиком Ниобой, и двое наладили торговлю травой грез. Как следствие, Наурим сколотил состояние, однако «позабыл» выплатить женщине причитающуюся ей долю.
Заметив окружающих особняк охотников за наградой гном мигом смекнул, что наняты те Ниобой, ибо алхимик, прознав о махинациях партнера, вне себя от ярости. Так, Науриму пришлось спешно уносить ноги через подземный ход, и зажиточный богатей лишился всего состояния в мгновение ока.
И когда вернулись четверо в Межу Героев, поинтересовался Наурим, по какой причине Кассия столь жаждет низвергнуть Марвана — Первого Куриоса, правителя эмирата, Мастера Игр и Мастера Монстров. «Я его жена», — лаконично отвечала Кассия. После чего пояснила, что первым делом ей необходима Менгбилла, а о том, как покончить с коварным супругом, они подумают после.
Конечно, для достижения цели сей необходима армия, и Кассия предложила сподвижникам сплотить за собою Безмолвный Легион — некогда стражей Великого Эмира Анкбеси. Зурбаран сомневался, напомнив аристократке, что легионеры — фанатики, следующие лишь воле своего бога, Кора… к тому же, ныне находятся воители в заточении в различных темницах уже девять лет — с тех самых пор, как Эмир распустил легион. Ничуть не смутившись, Кассия пояснила, что здесь и пригодятся три ее чемпиона…
Наряду с последними Кассия устремилась в далекие юго-восточные пределы эмирата, к крепости Ассакаль, где, как она знала, оставался в заточении предводитель легионеров — воин, известный как Мантикора. Сразив немногочисленных воителей Марвана, стражей темницы, герои вызволили немногочисленных легионеров, в том числе и молодого солдата Фарамуда — Мантикору. «Сахиба?» — восхищенно выдохнул он, обращаясь к Кассии. — «Серебряная Паучиха?» Недоумевающим спутникам аристократки Фарамуд счел необходимым пояснить: «Появление Серебряной Паучихи было предначертано. Когда белые голуби падают с небес, Серебряная Паучиха пробуждается. И, подобно гласу Кора, Безмолвный Легион вторгается на земли. Таковы слова пророка… А девять дней назад я обнаружил четырех белых голубей в своей камере. Из глоток их сочилась кровь, образовывая знак, подобный извивающемуся пути или же пасти со множеством зубов. Ты, Сахиба, и есть Серебряная Паучиха. Леион последует за Мантикорой. А Мантикора последует за тобой».
Безмолвный Легион перебил стражей тюрьмы Ассакаль, и тишина воцарилась в залитых кровью коридорах оной. Вызволив контрабандистку Талею, Кассия и спутники ее покинули крепость, вернувшись в Межу Героев, — селение, ставшее оплотом безумцев, обездоленных и фанатиков, ратующих на возвышение Кассии. Последняя обещала наемникам-легионерам вновь возвысить их до личных стражей Эмира… а также отдать воителям все добро в разоренных селениях.
Однако сил, сплотившихся за нею, покамест недостаточно для того, чтобы заявить о себе и остаться в живых. Фарамуд поведал, что иные легионеры остаются заключены в тюрьмах Лорфаса и форта Сирик.
В День Василиска Безмолвный Легион выступил под стягом серебряной корапии на север. Возможно, то, к чему стремилась Кассия, и было безумием, но, вне всяких сомнений, следовали за нею именно безумцы. Сама же Кассия жаждала обладать всем в южных землям — каждой деревней, каждым городом, каждой крепостью! Но больше всего стремилась она обрести Менгбиллу…
Достигнув форта Сирик, легионеры разорили они, вызволили из темницы собратьев, а стражей Марвана казнили. Фарамуд был доволен, ибо зрел в пролитой крови врагов волю Кора. Первая победа полнила Мантикору уверенностью…
Не останавливаясь на достигнутом, миньоны Кассии продолжали сеять хаос на границах эмирата; покамест на деяния их Марван внимания не обращал, считая, что сеют хаос всего лишь очередные отщепенцы, выходцы из болот, недостойные внимания Первого Куриоса.
Отбив у гоблинов рудник и наладив добычу руды и поставки оной в Межу Героев, легионеры Кассии выступили на север, к Лорфасу. Стремительность была главным оружием опальной аристократки. Марш-бросок легионеров продолжался всю ночь, и к рассвету достигли они Лорфаса.
Фарамуд предложил Кассии атаковать город, в то время как сам он наряду с небольшим отрядом освободит остающихся в здешней темнице легионеров. Кассия, однако, приказала Такате сопровождать воителей Мантикоры и не сводить с них глаз; Фарамуд обиделся было столь откровенным недоверием, однако Кассия заверила наемника в обратном. «Кто-то должен прикрывать наши спины, а ты — единственный, кому я доверяю», — заявила она, и Фарамуд замолчал, испытывающе глядя на женщину в маске… однако не нашелся, что возразить ей.
Дождавшись, когда Такате и наемники вызволят из заточения остающихся в Лорфасе легионеров, Кассия отдала приказ к атаке… Город был разорен; Кассия приказала обезглавить губернатора, а голову того отправить Марвану. Таким образом Кассия Корапия бросала открытый вызов ненавистному супругу, и знала, что покончить с любым, осмелившимся встать у нее на пути.
…Посыл Кассии действительно оказался сюрпризом для Первого Куриоса, который был убежден в том, что безумная жена его давно мертва. Тем не менее, Марван не желал отправлять войска на юго-запад, уверенный, что губернаторы дальних провинций эмирата сумеют справиться с умалишенной, одержимой жаждой власти…
…Минуло несколько дней, когда Фарамуд доложил повелительнице о том, что солдатам его удалось изловить на торном тракте два каравана, в одном из которых обнаружилась Рашида Бениали, племянница губернатора Фестины, Барама аль’Кумрата. Женщину допросили с пристрастием, и поведала та пленителям, что несколько дней назад стража губернатора атаковала убежище Ворон, секты ассасинов, ибо Первый Куриос весьма страшится потенциальных покушений на свою жизнь. У Рашиды обнаружился при себе ключ, открывающий двери в оплоте убийц. Следуя совету Фарамуда, Кассия приказала повесить пленницу — наглядный пример для всех врагов Серебряной Паучихи.
Несколько дней спустя отряд воителей из Фестины попытался было отбить Лорфас, но безуспешно: воители Безмолвного Легиона выстояли. После чего, оставив в городе небольшой гарнизон, в полной тишине устремились на север, к небольшой рыбацкой деревушке. Наурим недоумевал, зачем вообще атаковать остающихся здесь солдат Марвана, однако Кассия была непоколебима: город у них на пути… и посему он должен принадлежать ей.
Однако, после того, как стражи селения оказались перебиты, Кассия строго-настрого запретила легионерам расправляться с несчастными рыбаками. Безмолвный Легион подчинился… На следующий день Кассия не появлялась на людях без маски, и неведомо, какие раздумья снедали ее.
В лагерь легионеров ступил слепой старец, в котором аристократка узнала скульптора Гилмона, принесшего ей послание от Марвана. Гилмон был послан, чтобы уверить Кассию в том, что младшая сестра ее, Мирай, жива и здравствует, вот только отдал ее Куриос Матери Грез — Ниобе!.. Наурим ужаснулся: ведь алхимик славится жестокими экспериментами над людьми! Гилмон припомнил, что Ниоба действительно передала Марвану какое-то зелье…
Несмотря на яростные возражения и призывы к осторожности со стороны Зурбарана и Фарамуда, Кассия постановила, что легионеры немедленно выступают к обиталищу Ниобы, дабы вызволить Мирай из заточения. Гилмона же приказала она отпустить на все четыре стороны…
Впервые за долгие годы Кассия была испугана. Не за свою сестру, а от осознания того факта, что совершенно не может вспомнить лица Мирай. Где-то внутри нее была черная дыра, и продолжала она разрастаться.
Ступив в крепость Ниобы, осознали герои, что здесь их уже ждали. Золотые легионеры приближались к наемникам, а во внутреннем дворе твердыни пребывала магическая иллюзия Марвана! «Хочу обнять тебя, любимый», — процедила Кассия. — «И вскоре я окажусь рядом с тобой». «Понимаю твой гнев», — ухмыльнулся Марван. — «И чувствую что-то в душе. Возможно, укол совести. Или, возможно, одиночество победителя. Потому что чувствую: ты не хочешь убивать меня, Кассия».
Наемники Кассия сошлись в противостоянии с защитниками крепости алхимика; сама же Серебряная Паучиха издали наблюдала за сражением. «Ты знаешь, что такое зелье крови?» — продолжал обращаться к супруге Марван. — «Мирай знает. Так ведь, Мирай?»
Кассия проследила за взглядом магической иллюзии Первого Куриоса, устремленного на клеть у крепостных врат, томилась в которой ее младшая сестра. «Если я умру, то умрет и она», — буднично известил Кассию Марван. — «Зелье крови, созданное моей дорогой подругой Ниобой, связывает воедино жизни двух людей. Мирай вкусила моей крови. И если погибну я, то и твоя сестра тоже. Посему, моя Кассия, ты не убьешь меня. И твое безумное восстание закончено!»
Обратившись к легионерам, Марван повелел тем захватить пленников живыми по-возможности и доставить их в Менгбиллу, где он отдаст их в дар Великому Окаменителю.
В противостоянии наемники Кассии одержали верх, захватили в плен Ниобу, а Мирай освободили из заточения. Посему-то знание того, что жизни сестры и Марвана неразрывно связаны, весьма беспокоило безумицу, однако та не могла осознать, почему.
…Мирай, однако, к сестре не приближалась, забилась в дальний угол одной из палаток в лагере, где и предпочла оставаться. Лишь сейчас осознали сподвижники Кассии, что сестра той — нема. Впрочем, надлежало продолжать мятеж, да и иные вопросы не терпели отлагательств.
Помимо легионеров и наемников на службе у Первого Куриоса, в дикоземье означилось немало монстров, созданных Творцами и управляемых определенными мелодиями. Зурбаран обратился к Кассии, предложив попытаться узнать сии мелодии, ведь куда полезнее обратить тварей себе на службу, нежели убивать их.
Кассия устремилась к клети, томилась в которой пленная Ниоба, потребовала у нее изготовить противоядие для зелья крови. Растерянная алхимик отвечала, что ей необходима лаборатория, и требовала Кассия рассказать все, что ведомо Ниобе о кознях Марвана.
Будучи вне себя от ужаса, молвила алхимик: «Марван хотел, чтобы я предупредила одного из Творцов, Друида, если удастся тебе вырваться из западни. Если ты нападешь на Друида, он должен заманить тебя в свою крепость. Но я знаю тайный вход в нее. Если несколько твоих бойцов сумеют обезвредить лучников на крепостной стене, но ты получишь ощутимое преимущество. Но будь осторожна: Друид обладает способностью читать мысли».
Один вид Кассии ужасал Ниобу, ведь обезображенное лицо той — следствие укусов корапий. Но ведь жива женщина… безумна ли?.. Кассия заявляет, что хочет править — стремление, лишенное иных подспудных мотивов. «Мы как растения — растем, лишая света иные растения», — доходчиво разъяснила Кассия пленнице. — «Думаешь, Марван руководствовался чем-то иным, обретая власть над Менгбиллой?»
Учитывая торговые связи Ниобы с Творцами, поинтересовалась Кассия, почему чародеи остаются союзниками Марвана, ведь могуществом превосходят его многократно. «Творцы хотят свободу», — отвечала алхимик. — «Марван дает им это». Кассия расспрашивала пленницу о чудовищах, создаваемых Творцами, и говорила Ниоба, что Друид создает растительных тварей, Адамант — монстров из песка, Тикат Безмолвный — монстров из мертвых тел и костей, Шинна аль-Шинна — насекомых. Последняя же мелодия, владеет которой сам Марван, дает ему власть над Окаменителем — василиском.
Кассия заинтересовалась: слова Ниобы подтверждали сказанное Зурбараном, и женщина возжелала обрести все без исключения мелодии, дабы химеры, кои окажутся под властью ее, помогли занять ей Акулий Трон.
…На следующий день, повинуясь приказу Серебряной Корапии, Безмолвный Легион выступил к долине Пристины, возвышалась в центре которой гора — обиталище Друида; последний, похоже, ожидал Кассию, ибо когда наемники приблизились к твердыне химеролога, врата оной распахнулись, приглашая воинов проследовать внутрь.
Внутри противостояли легионерам не только воители, но и чудовищные твари — плотоядные растения. Сам Друид скрывался за межпространственным порталом, в карманном измерении. «Когда Лос, Всевышний, стоял над убитой Суму, он сожалел о содеянном», — провозгласил Творец, обращаясь к Кассии и сопровождавшим ту наемникам. — «Слезы его капали на тело Суму… и Всевышний позабыл… Позабыл обо всем! Вы не должны здесь находиться. Это — священное место». «И теперь оно принадлежит мне», — отрезала Кассия. — «Как и все остальное».
Зубаран без устали творил огненные заклятия, уничтожая подступающих растительных чудовищ; наконец, пали те, и тишина воцарилась в волшебной роще. Именно здесь разыскала и обрела Кассия первую из пяти мелодий. Плененный Друид поведал, что мелодии были созданы для усмирения чудовищ, ведь когда те впервые обрушились на Менгбиллу, тысячи мирян расстались с жизнями. Никто не мог совладать с монстрами, даже Нермака, предводительница Творцов, и обратила ее в камень один из созданных ею же тварей.
…Победоносное шествие армии Серебряной Корапии по землям эмирата продолжалось. Все чаще встречали легионеры преотвратных созданий Творцов, сопровождавших наемников Первого Куриоса. Легионеры выбили противника из руин твердыни Баранкаль, где обрели немало ресурсов, необходимых для продолжения военной кампании.
После чего захватили форт Акиса, с древних времен защищавший западные земли от вторжения ящеролюдей и новади. Верховодить обороной оного Марван поставил одну из своих ближайших сподвижниц, Насрин из Куориса. Последняя была пленена, а после и казнена по приказу Кассии.
Последняя получила письмо из Империи Хорасов, в котором имперцы выражали ей свои симпатии в связи с борьбой за свободу; помимо письма, в лагерь были доставлены ящики с луками, кои непременно придутся кстати в грядущих сражениях.
…В каменных ущельях в центральных землях эмирата разыскали ведомые Кассией и ее гладиаторы легионеры сокрытую от мира обитель Адаманта. Противостоя наемникам и песчаным големам, лицезрели герои одинокую чародейку, сражающуюся с созданиями Адаманта. «Лукреция аш Манек из Ордена Серых Посохов», — представилась та Кассии, когда с противником было покончено. — «И если ты ненавидишь песок так же, как и я, мы на одной стороне». «Ты же из Империи Хорасов», — заметил проницательный Зурбаран. — «Что ты делаешь здесь?» «В последнее время все больше химер пересекают наши границы», — отвечала Лукреция. — «Мои Серые Стражи отправили меня на поиски их источника. И я — последняя выжившая из нашего отряда».
И Кассия, и Лукреция были едины во мнении, что с Творцами необходимо покончить раз и навсегда, посему и проследовали в убежище Амаданта, в центре которого возвышалась окаменевшая мастер Нермака, которой чародей долгие годы безуспешно пытался вернуть плоть.
Непомерная гордыня и песчаные големы не помогли Адаманту одержать верх над вторгшимися в обитель его противниками; в лаборатории чародея Кассия отыскала вторую из пяти мелодий, необходимых для контроля над рыщущими в эмирате химерами.
…А после, продолжая победоносный марш, атаковала близлежащие целительные бани, построить кои приказал Марван в великодушном жесте для своего народа. Кассия назвала захваченный комплекс «Банями Корапии», и отныне мехи наемников ее были полны чистой водой.
…Терпение Первого Куриоса лопнуло, ибо супруга его, сплотив за собою некое отрепье, сумела распространить власть свою практически на половину земель эмирата. Посему, дабы покончить с мятежом, Марван направил к лагерю мятежников два отряда воинов наряду с десятками монстрами Творцов. Против подобной армии не выстоит и Безмолвный Легион.
Казалось бы, положение безвыходное и поражение неминуемо, однако хитроумный Наурим предложил Кассии решение: устроить горный обвал в пиках Арралкор, где находятся рудники Творцов, а рабы добывают породу для постройки дворцов чародеев.
Что и было сделано. Магия Зурбарана разбивала горные склоны, откалывая огромные камни, падали которые в реку, шли по которой — согласно донесениям лазутчиков — корабли с одним из отрядов, отправленных Марваном. Камни надежно перегородили реку, и воители Первого Куриоса не сумели вовремя добраться до ставки мятежников.
Последнее тем временем заманили второй из отрядов на болота, где и дали бой противнику, обратив того в бегство. В тот день безоговорочная победа осталась за Кассией… однако яд корапий сразил ее в час триумфа, и женщина осела наземь…
Казалось, Кассия мертва, однако Ниоба приказала гладиаторам незамедлительно отправляться в земли ящеролюдей и принести ей осколки дождевого кварца. Те исполнили просьбу алхимика, и две недели спустя вернулись в лагерь.
Ослабленная, Кассия появилась из своего шатра, где Ниоба устроила ей кровопускание, дабы избавить от отравленной крови. Однако, как оказалось, для исцеления Серебряной Корапии необходим не только дождевой кварц, но и ночные лилии, и поганки — в противном случае дни ее сочтены… Допросив Ниобу, Кассия выяснила, что подобные грибы выращивает некромант Эсод. Нанеся визит в обиталище последнего, Кассия и ее гладиаторы перебили нежить, прикончили самого Эсода, а после занялись сбором поганок на подземной плантации некроманта… По возвращении в лагерь лицезрели наемники, как каждую ночь из шатра Кассии поднимаются клубы дурно пахнущего дыма; но Безмолвный Легион вопросов не задавал… А спустя несколько дней Кассия велела Ниобе убираться на все четыре стороны, ибо алхимик боле была ей без надобности…
…Марш Безмолвного Легиона продолжился. Воители Кассии разорили лагерь охотников, в котором наемники Марвана содержали диких зверей, предполагалось коих передать Творцам для создания отвратных химер. Подобные лагеря появлялись ныне повсеместно в эмирате… Кассия приказала прикончить всех без исключения пребывающих в клетках зверей, сделать из них чучела и разослать те губернаторам Первого Куриоса; самому Марвану она отправила лишь москита в стеклянной бутыли.
Достигнув обиталища Ворон, воители Кассии освободили ассасинов, ибо сдерживали те из последних сил натиск миньонов Марвана, опасавшегося за свою жизнь. И действительно, те признались, что были наняты для убийства Куриоса, однако отказались сообщить Кассии имя заказчика. Серебряная Корапия заплатила ассасинам причитающуюся сумму и наняла их к себе на службу.
Спустились легионеры в Кокелни — обиталище инсектоидов Шинны, пребывающее глубоко под Истиной. Пещеры Кокелни были преданы огню, и не опасались легионеры боле, что насекомые нанесут удар им в спину.
Армия Кассии следовала по тракту к сердцу эмирата. Проходя через горные пределы Арралкор, лицезрели они огромную статую Первого Куриоса, которую Кассия приказала немедленно сокрушить… И когда пал колосс, весть о том, что конец владычеству его близок, распространилась в землях эмирата…
…Легионеры ворвались в руины акрополя Кабакаль, на протяжении десятилетий служившего убежищем Тикату по прозвищу Безмолвный, ибо разговаривал чародей крайне редко. В недрах комплекса, где текли лавовые потоки, гладиаторы настигли Творца. Последний принялся оправдывать свои действия, глаголя о том, что дают чародеи монстров людям, дабы те сами не уподобились монстрам. Кассия, однако, осталась глуха к подобным проповедям: обретя пергамент с начертанной на нем мелодией, аристократка приказала казнить Творца. Последний, однако, успел предупредить, что если сыграть все пять мелодий единовременно, тысячи мирян погибнут.
Завоевательная кампания продолжалась; имперцы исправно снабжали легионеров оружием, полагая, что доблестно сражаются те за свободу для жителей эмирата.
Наконец, воинство Серебряной Корапии осадило город Куорис. Миряне, слышавшие о бесчинствах, творимых Безмолвным Легионом, бежали из города; иные же схоронились в подвалах домов, дрожа от ужаса. Воители Кассии уничтожили оружейные, в последовавшем сражении покончили с защитниками Куориса, ведомыми Защитницей города — волшебницей Франией Балтерой. Последняя держала оборону, полагаясь лишь на небольшой гарнизон, ибо Первый Куриос приказал спешно отступать воителям своим к Менгбилле. Наблюдая за жестокостью, творимой легионерами в городских стенах, Кассия поклялась себе, что воители сии сложат головы прежде, чем погибнет она сама.
…Безмолвный Легион атаковал Эль’Халем, старый город Великих Визирей; стены его были крепки, и губернатор Дарайос ничуть не страшился нападавших. Такате, прежде бывший гладиаторов в сем граде, припомнил историю о том, как защитники Эль’Халема однажды открыли дамбу и затопили равнину, уничтожив таким образом осадившую город армию.
Посему перво-наперво гладиаторы, проникнув в Эль’Халем, покончили с воителями, находящимися подле механизма, приводящего дамбу в действие. Узнав об этом, Дарайос предался панике, приказав сподвижникам играть на Адских Органах — инструментах, призванных призвать на поле брани и подчинить тварей Творцов. Однако и это не помогло защитникам, и к рассвету следующего дня Эль’Халем пал пред Безмолвным Легионом.
…Воители Кассии же спустились в подземные пределы под городом Дуяр, обитала в которых самая странная из творцов — Шинна аль-Шинна, Госпожа Роя. Последняя была безумна, страдала раздвоением личности. И пока размышляла чародейка, стоит ли решить дело миром или же приказать гигантским инсектоидам покончить с вторгшимися, те покончили с порождениями с Шинны, после чего Кассия приказала гладиаторам казнить чародейку и отыскать в логове ее вожделенную мелодию. Голову Шинны Кассия отправила в дар Марвану; последний лютовал, однако втайне испытывал облегчение, ведь ненавистная супруга расправилась с волшебницей, которая могла однажды обратиться против него самого.
…На подступах к столице легионеры разорили лагерь воителей Марвана в городке Бенивилла, после чего проследовали к вратам Менгбиллы. Кассия взирала на город, в котором родилась, и который надеялась сокрушить…
Отряду наемников приказала она захватить катапульты на близлежащем холме, дабы не были те использованы против ее армии. После чего легионеры атаковали северные пределы Менгбиллы, схлестнувшись на Солнечном Холме с ратью Первого Куриоса. Защитники города отступили, но и легионеры вернулись в лагерь.
Фарамуд обратился к Серебряной Корапии, напомнив той, что захватили они лишь трущобы, и недостаточно у них людей для завоевания столь обширного города как Менгбилла. Кроме того, настаивал Мантикора, что зрел новый знак от Кора, и божество требует жертву — сестру Кассии!.. Последняя наотрез отказалась исполнять волю кровавого божества, и Фарамуд угрюмо замолчал. Кассия терзалась сомнениями: переметнется ли Безмолвный Легион на сторону Марвана?..
Кассия в отчаянии постановила, что кампания ее не может завершиться здесь, в шаге от победы. Посему пригласила легионеров на празднество в покинутый храм Раи в Эль’Халеме, где потчевала воителей красным вином.
Отозвав Зурбарана в сторону, Кассия сообщила магу свой план: да, у них мало людей для штурма дворца Марвана, посему поутру они проникнут в Хранилище Тайн и выкрадут последнюю из мелодий — мелодию Окаменителя. Тем временем Фарамуд и его легионеры заберут иные четыре мелодии и ступят в город. Силы Кассии низвергнут на Менгбиллу бурю химер, и город захлебнется в крови… Однако Марван не должен погибнуть ни в коем случае, ибо смерть его будет означать и гибель Мирай. «А как мы узнаем, что ты добилась успеха?» — с сомнением поинтересовался Фарамуд, когда Кассия изложила свой кажущийся безумным замысел и ему. «Когда услышишь мелодию Нермаки, сыграй остальны», — уверенно молвила Кассия. Фарамуд попытался было возразить, однако аристократка лишь отмахнулась, и Мантикора замолчал, сверля нанимательницу недобрым взглядом.
Прежде Кассия на протяжении долгих лет жила во дворце и ведала обо всех потайных ходах, находящихся в нем. Поэтому, приказав Фарамуду и легионерам оставаться наготове, наряду с гладиаторами проникла в дворцовые подвалы, а оттуда — в Хранилище Тайн… Однако врата за их спинами неожиданно захлопнулись. Наурим был вне себя от ярости, обвиняя Мантикору в предательстве; и зачем только Кассия передала наемнику все мелодии?! Наверняка предводительница их совершенно обезумела!.. Кассия, однако, утверждала, что все идет согласно ее замыслу…
В сердце Хранилища Тайн они действительно обнаружили пятую мелодию, когда окружили их легионеры; впереди подначальных следовал Фарамуд, таща за собой упирающуюся Мирай. «Я не горжусь тем, что делаю», — обратился он к Кассии. — «Но мы — наемники, а наемникам надо платить».
Фарамуд приказал наемникам взять Кассию и сподвижников ее под стражу; им предстоит сразиться на арене и погибнуть… Несчастную Мирай же Мантикора толкнул в спину, и канула девушка в глубокую яму, находящуюся в чертоге — жертва кровавому богу Кору. Обратившись к Такате, Кассия приказала тому спасти ее сестру — ведь лесной человек жаждал для себя славной смерти, и именно это она обещала ему.
Поколебавшись немного, варвар бросился в яму, вслед на Мирай. Он и сам не знал, почему поддался сему неожиданному импульсу… Падение закончилось, и Такате обнаружил себя в лабиринте; поодаль к каменной стене прижималась Мирай, и подступали к ней корапии… Указав девушке на выход из лабиринта, варвар велел ей бежать, сам же схлестнулся с инсектоидами… В противостоянии с ними он принял смерть — без свидетелей, без восторженной толпы, без славы… Лишь с кривой улыбкой на устах…
Если паук плетет свою сеть близко от огня, он или поймает в нее множество мошек — или же сеть сгорит и паук погибнет.
На следующий день Кассию и ее сподвижников препроводили на дворцовую арену. Противником их выступил василиск, Великий Окаменитель. Фарамуд занял место по правую руку от Марвана в ложе правителя, с интересом наблюдая за противостоянием…
Обратившись к наемникам, застывшим подле Мантикоры, Кассия сообщила им, что сумела изготовить зелье на основе собственной крови, которое подмешала им в вино прошлой ночью в час празднества. Ведь сама он хочет столь самого — выжить! И жизнь ее ныне неразрывно связана с жизнями воителей Безмолвного Легиона.
Последние опешили: подобного откровения они не ожидали!.. После чего впервые за все время существования легиона презрели приказы Фарамуда, выступив на стороне Кассии и гладиаторов, схлестнувшись с инсектоидами, которых Марван не замедлил призвать.
Повинуясь приказу Кассии, легионеры схватили Марвана, бросили того на землю перед василиском, и монстр обратил Первого Куриоса в камень. Таким образом Кассии удалось сохранить «жизнь» Марвану… и своей сестре… В яростном сражении на арене Менгбиллы легионеры покончили как с инсектоидами, так и с Великим Окаменителем… однако в сече пал доблестный Наурим…
В тот день Кассия Корапия воссела на Акулий Трон, и горожане не поспели встать на пути у Кирии и ее ужасающих легионеров. Но сознавала Кассия, что смерть ее близка, посему в тот день правительница Менгбиллы устраивала празднества для горожан, раздавала золото беднякам, уменьшала налоги, даровала оружие ополченцам. И мало-помалу страх пред безумицей отступал, ибо — пусть даже на день — показала та себя щедрой правительницей, заботящейся о своем народе. Исполняя данное Зурбарану обещание, Кассия освободила мага от рабской участи, и постановил тот, что займет освободившееся место Творцов в эмирате.
Вечером Кассия уснула, и во сне скончалась. В то же мгновение таинственный яд убил всех без исключения наемников Безмолвного Легиона. Поутру горожане ступили во дворец, но лицезрели лишь множество мертвых тел… в том числе — и Кассии из Таноса на Акульем Троне. Той, которую еще вчера почитали монстром, миряне возвели серебряную статую; имя Серебряной Корапии навсегда останется в истории эмирата Менгбиллы.